Вяжет неспешно паук в уголке паутинку.
Время считают часы — из минут сложат час.
Старая пани все крутит и крутит пластинку,
Шлягер вчерашний, заезженный — «Жие ще раз!»
Жизнь, как пластинка, свое продолжает верченье.
Как паутинка, морщинки сомкнулись у глаз.
— Пани, дзенькуе! Прекрасное к чаю печенье!
— Пробуйте, мальчик, еще… Что там! Жие ще раз!
Ах, куплетистка, и дался же Вам этот шлягер!
Много ли проку в звучанье его круговом?
Номер оставил на коже освенцимский лагерь.
Бледные цифры не спрятать Вам под рукавом…
Крутится шлягер… А Ваши глаза уже где-то…
Вздохом срывается с губ этот страшный рассказ:
В мерзлых бараках далекого польского гетто
Вы прошептали впервые: «Ах, жие ще раз…»
В тонких руках Ваш платок от волненья затискан…
Что же с того, что Ваш шлягер вчерашний отпет?
Польский мой плох, чтобы Вам объяснить, куплетистка:
Это еще не последний играет куплет.
Видите — вяжет паук в уголке паутинку.
Чай закипает. Еще есть печенье у нас…
Что же с того, что закончилась эта пластинка?..
Ставим с начала Ваш шлягер? И — «Жие ще раз!»
Крутится шлягер — и мы все простится не можем.
Все же когда-то придется сказать: «Мне пора…»
Пани вздыхает: «Была б лет на сорок моложе,
Ты бы отсюда, малыш, не ушел до утра…»
Я ухожу. Вы зажжете ночник в Вашей спальне.
И лишь под утро свет гаснет в окошке у Вас…
Пани, послушайте! Милая, добрая пани!
Все-таки жалко немного, что жие ще раз…
Вернуться
На главную